Опасная любовь - Страница 12

— Выходит, акт вандализма даже пошел вам на пользу.

Совсем недавно у Валери тоже мелькала подобная мысль, однако фраза, небрежно брошенная Дэном, почему-то вызвала у нее неприятное ощущение.

— В вандализме не может быть ничего хорошего.

— Конечно.

Валери попыталась рассмотреть выражение его глаз сквозь золотистую вуаль теплого света свечи, но оно вдруг стало еще более неуловимым, а сам Дэн почему-то стал казаться ей незнакомцем.

— Я всего лишь пытаюсь видеть в любом явлении положительную сторону, — пояснил он и, кашлянув, добавил: — Как-никак, я адвокат.

Валери чуть не подавилась едой.

— Адвокат? Вы?

— Да, причем потомственный. Наша семья издавна специализируется на делах, связанных с недвижимостью, отсюда и мой интерес к коммерческой собственности.

— Значит, вы не только сдаете в аренду офисы, но и занимаетесь адвокатской практикой?

— Больше не занимаюсь. Когда в моем ведении четыре многоэтажных здания, и еще несколько строится, у меня хватает дел и без адвокатской практики.

Валери вдруг поняла, что больше не хочет есть. Она положила недоеденную колбаску на тарелку.

— Вы не одобряете мой род занятий? — поинтересовался Дэн нейтральным тоном.

— Нет, просто я удивлена.

Дэн покачал головой.

— Мои родные тоже удивились, когда я ушел из семейной фирмы, чтобы открыть собственное дело. Но работа адвоката меня не совсем устраивала, мне хотелось заниматься чем-то более живым, более изобретательным, если хотите, и иметь чуть больше свободы.

Валери почувствовала себя чуточку лучше. Больше свободы — это она могла понять.

— А торговля женским бельем — тоже семейный бизнес?

Валери фыркнула.

— Ну нет. Мои родители — преподаватели колледжа и живут в патриархальном городке в графстве Норфолк. Папа преподает актерское мастерство, а мама — историю искусств. У мамы есть еще собственная студия, она пишет очень милые акварели. — Очень милые, но не в моем стиле, добавила Валери мысленно.

— Тогда понятно, от кого вы унаследовали художественный вкус и режиссерские способности. Вы взяли от каждого из своих родителей лучшее.

Валери усмехнулась, но в ее усмешке чувствовалась примесь грусти.

— Боюсь, они так не думают. Узнав, чем я собираюсь заниматься, они были в шоке. Мама считает, что мне нужно было открыть художественный салон, а папа — что мне лучше работать в крупной компании, где оценят мои способности и где мне будет гарантирована стабильная зарплата.

— Надеюсь, они от вас не отреклись?

— Конечно нет! Они меня любят, просто они считают, что я совершила ошибку. Мне бы и хотелось, чтобы было по-другому, но я понимаю, что заслужить одобрение всех — просто несбыточное желание.

— Мое одобрение вы уже заслужили, — прошептал Дэн.

От его негромкого низкого голоса по нервам Валери пробежал трепет возбуждения. Ей хотелось ответить какой-нибудь остроумной репликой, но, как назло, все, что приходило в голову, казалось глупым. Дэн спросил:

— У вас есть братья и сестры? Они на вас похожи?

— Нет, я единственный ребенок в семье.

— Мне следовало догадаться, что вы — единственная в своем роде.

Дэн вогнал ее в краску, Валери чувствовала, что жар заливает не только ее лицо и шею, но и опускается ниже. Она чувствовала себя как-то по-особому уже от одного того, что находилась рядом с Дэном, и это настораживало, ведь она его совсем не знает.

Он обошел вокруг стола и сел с другого края на скамейку Валери. Под тяжестью его веса скамья качнулась, и Валери инстинктивно схватилась за Дэна, чтобы не упасть. Их лица были обращены в разные стороны, Дэн сидел спиной к столу и свече, и его лицо оставалось в тени. Но, хотя Валери его толком не видела, она могла его чувствовать, и даже слабого контакта оказалось достаточно, чтобы она попала в западню. Дэн повернулся к ней, дотронулся одной рукой до ее щеки и прошептал:

— Валери, я думал о вас весь день, мне весь день хотелось это сделать.

Дэн развязал ленту, удерживавшую ее волосы, и они рассыпались по плечам. Затем он медленно наклонился к Валери и приник к ее губам поцелуем — долгим и чувственным, потрясшим Валери до глубины души. Все тело Валери ожило, и не только тело, не только внешняя оболочка, но и то, что скрыто под ней.

— Я знал, что вы окажетесь такой.

— Какой?

— Сладкой, чуть терпкой, сочной… как воплощение мечты каждого мужчины.

Из слов Дэна можно было заключить, что он думал об этом давно и предвкушал этот момент. Валери спросила себя, где же она была, когда в нем зарождалось и развивалось это влечение. Жар его поцелуя вполне соответствовал словам. У Валери закружилась голова, сознание затуманилось, не думая, что делает, она повернулась к Дэну и прильнула к нему. Он был близко, но недостаточно, и, когда поцелуй закончился и Дэн намеренно отстранил ее от себя, Валери испытала чувство потери.

Словно предостерегая ее, из ночного леса донесся какой-то крик. Валери не поняла, был ли то крик птицы или животного, но она не желала слушать ничьих предостережений. Она хотела большего, хотела Дэна. Он посмотрел ей в лицо, как будто мог в полумраке прочесть по глазам ее мысли. Лунный свет озарил половину его лица, контрастно очерчивая его четкий профиль. Дэн погладил пальцами ее щеку, и Валери инстинктивно подалась навстречу его руке. Он обвел пальцем контуры ее губ, провел по подбородку и опустил руку ниже.

Валери почувствовала прохладу — это Дэн расстегнул на ней жакет. Он действовал очень медленно, как будто ожидал, что Валери может возразить, и давая ей на это время. Но она не возражала. Когда, расстегнув куртку, Дэн взялся за пуговицы ее рубашки, она только глубоко вздохнула, вдыхая аромат свежескошенной травы. Он расстегнул одну пуговицу, потом другую, потом третью. Ее волосы, выпущенные им на свободу, трепетали от легкого ветерка по сторонам ее лица. Дэн взял одну длинную прядь двумя пальцами и пощекотал кончиками волос ее шею и ложбинку между грудями. Ощущение было настолько острым, что Валери на мгновение оцепенела. Затем этот путь повторили губы Дэна. Он провел языком по ее шее, по нежной ложбинке. Найдя ее сосок, он через шелк бюстгальтера стал пощелкивать по нему подушечкой пальца, пока сосок не превратился в тугую твердую бусинку. Валери ахнула, застонала и выгнулась ему навстречу.